В конце июня 1933 года по только что открытому Беломорско-балтийскому каналу торжественно прошло судно «Чекист». О строительстве канала восхищённо отзывались многие советские писатели: якобы здесь происходила «перековка» преступников в правильных советских граждан. Точное число жертв «перековки» неизвестно до сих пор.
В ходе первой пятилетки советское руководство решило для удобства судоходства построить канал, соединяющий Белое море с Онежским озером и имеющий при этом выход в Балтийское море. Вообще-то это была не их идея — впервые о таком канале задумался ещё Пётр I, а в XIX веке царское правительство даже заказало несколько детальных проектов канала. Однако всерьёз за дело решила взяться только советская власть, ведь она нашла источник бесплатной рабочей силы — бесправные заключённые, работавшие за скудный паёк.
Стройкой руководил специально учреждённый Белбалтлаг (исправительно-трудовой Беломоро-балтийский лагерь). Строительство канала началось в конце 1931 года и длилось 20 или 21 месяц. Это рекордно короткие сроки, достичь которых удалось исключительно использованием рабского труда заключённых.
Советские трудовые лагеря — это нонсенс. Государство, провозглашавшее себя «рабочим», большинства своих успехов добилось лишая людей элементарных прав и свободного труда.
Численность заключённых Белбалтлага варьировалась в разные месяцы от 64 до 108 тысяч человек. Преимущественно это были мужчины, направленные сюда как более пригодные для тяжёлого физического труда, но было и несколько тысяч женщин. Интересно, что советская власть пыталась придать стройке этакий спортивный или даже военный характер. Так, строители канала по аналогии с красноармейцами назывались «заключёнными каналоармейцами» (отсюда произойдёт традиционное сокращение «зэка») и активно использовали слова «штаб», «рота» и подобные.
Как и в любом другом лагере пайки распределялись в зависимости от выполнения плана. То есть, если человек не выполнял трудовую норму, питания он получал меньше (или вовсе не получал). То есть, на следующий день, голодному, выполнить норму было ещё труднее. Такая система называлась «котловка» и, по сути, это замкнутый круг. Заключённые умирали от истощения, точное число погибших при строительстве канала неизвестно. Строили канал, при помощи самой примитивной техники — тачек и самых простых «журавликов» для подъёма камней.
Советский писатель Максим Горький в очевидно пропагандистском вдохновении находил такие «свидетельства» строителей канала: «Дома — живот у меня болел, заелся я, что ли, кишки ожирели, чего ни поем — всё назад! Года полтора одним молоком питался да кашей, а и то — резь в кишках будто стекла покушал. Злой стал, житья никому нет со мной, прямо — с ума схожу, да и всё! <…> Однако на канале начал я кушать, прямо — как бедный! И вижу — всё лучше мне, а потом и вовсе ничего! Ну и работать стал соответственно здоровью. Работать я — любитель. Я еще в лагере приметил, что кто хочет — того учат. Начальники конечно работу требуют строго, ну, однако объясняют все смыслы дела. Сел учиться, грамотен я был кое-как, читал газету с трудом, а понимал из десятка слов половину, да и то не так, как надо. Теперь читаю без запинки…».
В общем, счастлив был человек в Белбалтлаге — и здоровье поправил, и грамоту изучил.
После торжественного открытия канала каждого шестого заключённого амнистировали. Лагерь проработает ещё почти 10 лет — заключённые занимались обслуживанием канала. В 1941 году лагерь пришлось ликвидировать (он не мог функционировать так близко к фронту), а несколько шлюзов взорвать. Фарватер Беломорско-Балтийского канала стал линией фронта — нейтральной полосой. Финские войска занимали линию канала эти до июня 1944 года.
