Слово гренадер в России услышали впервые где-то вначале 18-го столетия. Именно тогда Петр проводил свои глобальные преобразования русской армии. Происходит это название от французского «grenade» — граната. Это собственно объясняет, для чего нужны были эти здоровые крепкие ребята. Дело в том, что гранаты 18-го века, имели вполне приличный вес, и закинуть их к врагу было не так-то просто. Вот и набирали по всей России богатырей в гренадерские роты.
В армиях Европы гренадеры появились намного раньше, чем в России – в начале 17 века.
Гренадеры, постепенно, стали отменной штурмовой пехотой. Шли в атаку, как правило, они в начале войсковой колонны или находились на флангах, которые были построены в боевой порядок линейного типа. Отдельные полки гренадеров были сформированы в начале 18-го века.
Первые Гренадеры
В ноябре 1699 года из Москвы в Нижний Новгород был отправлен целый санный поезд. В нем ехали важные лица: подполковник князь Аникита Репнин, десять стольников, два прапорщика, четырнадцать сержантов, солдат и писарей Преображенского полка.
Им поручили набрать в «низовых городах»: Нижнем Новгороде, Свияжске и других — несколько тысяч солдат для новой армии.
Свиток с царским указом о наборе в солдаты прибивали к городским воротам, в базарные дни указ читали бирючи на рынках и ярмарках.
Миссия Репнина увенчалась успехом: он завербовал в городах больше десяти тысяч человек «вольных и охочих людей». Среди тех, кто откликнулся на призыв, был и «Леонтий Григорьев сын Соловьев», 20 лет от роду, из боярских дворовых людей. Раньше его имя, и тем более фамилия никого не интересовали, никому не были нужны. А теперь сведения о Соловьеве записали в особую книгу, взяли с него слово, что не будет он пьянствовать, воровать, знаться с «воровскими людьми» (то есть разбойниками), играть в «зернь», не ударится в бега с оружием и мундиром, а начнет ходить на учения два раза в день, утром и вечером.
Соловьев на кресте поклялся выполнять все эти условия. Ему выдали два рубля в счет солдатского жалованья и на пропитание — по три копейки в день. Таким образом, он был определен в Ростовский пехотный полк, но не фузилером, а гренадером.
Рассказ о биографии Соловьева, сохранившийся в архиве Ростовского полка, позволяет причислить его к первым русским гренадерам, которых в то время было всего несколько сотен: по одной роте в Преображенском и Семеновском полках и в некоторых полках пехотной дивизии, сформированной Репниным в «низовых городах». Почему только у Репнина, а не в двух других «генеральствах» — Вейде и Головина — неизвестно.
С февраля 1700 года Соловьев и его товарищи по роте приступили к занятиям. Осваивали приемы с ружьем, заряжение и стрельбу, маршировали, делали перестроения, как фузилеры. Но в придачу ко всему гренадеров учили еще и обращению с гранатами — делу опасному, требующему недюжинной силы и хладнокровия.
Трудности гренадерской службы
Трудности службы, о которых писал Петр I, заключались в том, что, гренадерам часто приходилось действовать впереди фузилеров, прямо под огнем врага. Во-вторых, устройство гранат было еще недоработанным и опасным: при броске не разгоревшийся огонь мог потухнуть, и граната просто не взрывалась.
Но часто случалось и другое — граната взрывалась прямо в руках. Потому, поднося фитиль к трубке, солдат должен был буквально по секундам рассчитать время, бросить и не слишком рано, и не слишком поздно.
Едва ли Леонтий Соловьев смог хорошо освоить такую сложную науку за всего за четыре месяца. Но время не позволяло ему довести обучение до тонкостей. Уже летом 1700 года Петр Великий объявил войну шведам и двинул свои новоиспеченные полки к Нарве.
Дивизия Репнина получила приказ немедленно следовать в Москву, а оттуда — к шведской крепости. Хотя Репнин и шел с «поспешанием», но в Москве очутился лишь в сентябре, а к Новгороду прибыл в конце ноября, когда корпус Карла XII уже разбил русскую армию под Нарвой. Ростовский полк вместе с остальными воинскими частями дивизии сначала находился в Новгороде, где в ожидании нападения шведов спешно строили укрепления, а затем, в 1701 году, участвовал в походе к Риге, в 1702-1704-м — в боевых операциях в Прибалтике.
Здесь, при осаде и штурме крепостей Нотебург, Ниеншанц, Нарва, особенно отличились гренадеры. В это время гренадерской ротой Ростовского полка командовал Алексей Мякинин, земляк Соловьева, его однополчанин с первых дней службы. Но если боярского дворового человека Соловьева записали в полк рядовым, то дворянского сына Мякинина — сразу сержантом. Через год он уже был прапорщиком, еще через год — капитаном.
При штурме Нотебурга под началом Мякинина состоял отряд «охотников»: его гренадерская рота в 100 человек и еще 100 фузилеров. С лестницами они первыми побежали к крепостным стенам, уже проломленным кое-где ядрами и бомбами.
Гренадеры бросили свои гранаты в шведов, на стенах, и полезли вверх. Лестницы не доставали до проломов, и солдатам пришлось ползти к ним по спинам своих товарищей. Шведы яростно защищались, русские не менее яростно атаковали. Из двухсот «охотников» у Мякинина погибла половина, многие получили ранения. Самого Мякинина ранили в рукопашной схватке на стене, Соловьева — на подступах к стенам. Однако крепость русские взяли.
В ознаменование этой трудной победы Петр наградил всех участников штурма. Мякинину, как и многим офицерам, пожаловал 300 рублей и следующий чин. Соловьеву, как и другим рядовым,- 1 рубль и за особую храбрость — звание каптенармуса. К 1703 году оба волжанина излечились от ран и были «на атаках!» у Ниеншанца, в 1704-м — У Нарвы.
Гренадерские полки
Видя, что гренадеры оказались весьма полезными во время осады и штурма крепостей, чем полным образом оправдали назначение свое, Петр I издал приказ учредить во всех пехотных полках гренадерские роты, отобрав в них самых лучших солдат — сильных и рослых, наиболее опытных, в боях отличившихся храбростью и неустрашимостью, — и научить их специфике обращения с гранатами. Приказ царский был неукоснительно выполнен. Однако такое серьезное возрастание количества гренадеров, как результат, привело к довольно заметному ухудшению воинской подготовки этих военных специалистов и вызвало очень много несчастных случаев при упражнениях с гранатами.
Один из генералов в 1707 году подал Петру I «всенижайшее донесение», где были выдвинуты несколько серьезных предложений касательно формирования и обучения гренадерских частей.
Прежде всего, подавший донесение генерал считал принципиально важным объединить имевшиеся роты гренадерские в полки, дабы улучшить их текущее обучение с помощью опытных артиллерийских офицеров, отлично знающих, каким образом следует грамотно начинять гранаты и вообще — как обращаться с ними. И, кроме того, собрать всю штурмовую пехоту в одну ударную группировку.
Эти предложения в 1708 году были осуществлены, и в регулярной русской армии было сформировано пять пехотных гренадерских полков, а также три конных. Все они имели двух батальонный состав. Роты, поступившие на их формирование, числились в командировке от своих прежних воинских частей и оттуда получали вооружение, снаряжение и деньги.
Три гренадерских пехотных полка принимали непосредственное участие в Полтавском сражении. Один — на левом фланге, рядом с драгунами генерала Боура и полками Преображенским и Семеновским. Второй находился почти в центре позиции между Астраханским и Киевским фузилерными полками. Третий находился на правом фланге, рядом с Нижегородским фузилерным полком и шестью драгунскими полками Меншикова.
Были под Полтавой и Мякинин, и Соловьев. Мякинин, будучи полковником, командовал Ростовским пехотным полком. Соловьев, все еще каптенармус, стоял в шеренгах 2-го гренадерского полка и раздавал гренадерам во время боя патроны.
Наверное, Леонтий Соловьев вместе с другими русскими солдатами действовал в сражении со шведами умело и храбро (как именно — об этом в его формуляре не говорится). На следующий год после Полтавской битвы Соловьев был произведен в первый офицерский чин прапорщика и вернулся в свой родной Ростовский полк. На этом его карьера кончилась. В 1720 году, при заполнении офицерского формуляра, бывший гренадер все еще оставался прапорщиком, и никаких передвижений по службе у него не предвиделось.
Но ветеран, побывавший на полях почти всех значительных сражений Северной войны, мог быть доволен своей судьбой. Ничего подобного в допетровской России не случилось бы: выходец из «черного люда» стал офицером, выслужил дворянство. Наверное, гордясь своим боевым прошлым, Соловьев не раз вспоминал в кругу товарищей-однополчан о том, как зажигал и бросал гранаты на стены Нотебурга и Нарвы. Как видел царя Петра, приветствовавшего под Полтавой свои победоносные полки.
После смерти Петра I гренадеры постепенно свое прежнее значение потеряли. Их полки были переформировали в фузилерные. А в 1731 году вообще упразднили гренадерские роты.
