До приезда в колонию родителей оставались считаные дни.
Мы только и делали, что гоняли строевую. Все воспитатели хотели, чтобы именно их отряд прошел с песней лучше всех. Нами занимался Карухин. Весь день мы только и слышали: «Равняйсь! Смирно! Шагом марш!»
Мы чеканили шаг и тянули носок, но начальник не всегда оставался доволен нами. Хотя пели мы тоже неплохо.
Помогал Карухину Мехля. Мы маршировали по бетонке и в разных концах лагеря стоял топот. Там тоже репетировали строевую. Отряды можно было узнать по песням.
Сегодня в строю был весь актив. Они стояли в первых рядах. Карухин доверил репетицию Мехле и ушел. Мы шагали, навстречу шел первый отряд.
— Воры! Не уходим с дороги! Марехи, можно бить любого вора. Не опозорьте отряд.- поднимал боевой дух Мехля.
И отряды стыкнулись. Первыми удар приняли актив, стоящие в первом ряду. Махали кулаки, кто-то падал, но тут же вставал и продолжал драться. Два отряда били друг друга. Силы оказались не равными. Первый отряд потихоньку продвигался вперед. Мехля стал драться вместе с нами, но все бестолку. Мехля отдубасил несколько человек, но и ему досталось.
Наш отряд был самый маленький. Всем было обидно, что нас раскидали. Мехля на нас не орал. Мы шли и переговаривались, делились, кто кому вмазал.
Сегодня была свиданка.
Ко мне приехал отец и привез много вкусностей. После свиданки я пошел в наряд в столовую. Нас не дуплили. Активу хотелось денег.
Когда пришел день родительской конференции, около тысячи родителей зашли на территорию колонии. Весь день они могли ходить по территории и общаться со своими детьми.
Сеачала все отряды прошли строем, с песнями, печатая шаг. Потом все разбрелись. Я ходил с отцом.
-А что, Левин работает начальником милиции?
— Да.-ответил отец.
— Ты скажи ему, что приезжал ко мне. И скажи, что я видел, как человека убили. Могу помочь раскрыть преступление.
— Хорошо, расскажу.
— Непременно расскажи.
О том, что детей в зоне ежедневно избивают, не рассказал никто. Родители думали, что здесь детей перевоспитывают, и что живут дети здесь, как в санатории.
Вечерело. Вернулись с отцом к отряду. Мехля стоял у входа, подозвал меня:
— Денег спроси у отца.
Мехля деньги копил.
Я разговаривал с отцом, Мехля косился на нас. Спрашивать деньги я и не собирался. Я глянул на Мехлю и пожал плечами: денег нет.
Мехля ушел выжимать бабло из других пацанов.
Когда отец выходил из зоны, он плакал.
На встречу с детьми родители привезли много еды. Вечно недоедающие дети нажрались вволю. Свободных мест в толчке не было.
Больше всего жратвы затарили воры и актив. Да и денег они насшибали немеряно. У одного бугра протухла колбаса и он выбросил ее в кусты. В колбасе уже шевелились черви. Я сидел курил на лавочке. Вдруг увидел, как к кустам идет Амеба. » Неужто за колбасой?» Да. Амеба схватил колбасу и отправился в туалет. На завтра он оттуда не выходил, маялся животом.
А потом пустили слух, что пропала часть продуктов в посылочной. Решили, что Амеба спер, раз не вылезал из толчка. Его били, он отрицал, говорил, что ничего не брал в посылочной. Кто на самом деле скрысятничал, так и не нашли. Да, впрочем, настоящего шушару никто и не искал.
