Емельян Пугачев известен как предводитель крестьянского восстания XVIII века. Назвавшийся именем умершего императора Петра III, он со своими приближенными яро крушил дворянские усадьбы, уничтожая угнетателей. Это одна сторона жизни народного лидера. Но была и другая. Известно, что Емельян был весьма женолюбив, и положение предводителя давало ему прекрасную возможность набирать себе в «гарем» самых красивых девушек…
Кем были жены Пугачева? И какая судьба ждала их после подавления восстания? Счастье или горе принесло им знакомство с крестьянским героем?
Первая жена
Первой супругой крестьянского вождя стала донская казачка Софья Дмитриевна Недюжева. Они поженились в 1760 году, когда обоим было по 18 лет, и уже через неделю после свадьбы новоиспеченный супруг отправился воевать – на войну с Пруссией.
В 1762 году Емельян возвращается обратно и наконец-то начинает жить полноценной семейной жизнью. В 1764 году у его жены рождается первенец – сын Трофим, впоследствии родилось еще несколько детей, но все они умерли в младенчестве, кроме двух дочерей – Аграфены и Христины.
Однако в какой-то момент в молодом человеке проснулся авантюризм – Емельян решил помочь бежать мужу его родной сестры Федосьи Симону Павлову со службы на Терек. Затея не удалась, зятя Пугачева задержали, и он со страху выдал родственника. В результате Емельяна арестовали, но предприимчивый казак бежал из-под стражи, скитался и, наконец, вернулся в родную станицу Зимовейскую.
Какое-то время он прожил с женой спокойно – именно в этот период в семье появилась последняя дочь – Христина, в 1770 году. Но все же глава семьи не оставил затеи перебраться на Терек – там спокойнее. В какой-то момент он велел Софье собрать ему в дорогу съестного и покинул дом, перед уходом пообещав супруге забрать ее к себе, как обоснуется на новом месте.
Но на новом месте, его снова арестовали – и казак вновь был вынужден бежать. К началу 1772 года Емельян добрался до Зимовейской. Но Софья, в свое время умолявшая мужа не ввязываться в авантюру и уставшая от его постоянных скитаний, сочла за благо выдать Емельяна властям. Она знала, что Симон Павлов, зять Пугачева, был прощен за свой побег и возобновил службу – и решила, что мужа также простят. Однако Емельян вновь сбежал из-под ареста, правда, в родной дом больше не возвращался…
В итоге Софья, надеявшаяся на возвращение кормильца в семью, осталась с тремя детьми без средств к существованию. Сначала она продала дом и уехала к родителям. Когда же деньги от продажи закончились, мать с ребятишками стала жить подаянием.
Восстание и новые возможности
После разрастания восстания семью Пугачева было приказано арестовать – они содержались в крепости. А дом, несмотря на то, что он уже принадлежал совершенно другому человеку, было приказано сжечь.
Самому же Емельяну его положение подарило возможность окружить себя хорошенькими девушками. Практически с первых дней восстания предводитель стал отбирать себе статных и красивых молодиц, которые жили у него в палатке и прислуживали ему – раздевали, готовили есть. Во время обеда или приема приближенных они стояли рядом с «господином» в ожидании приказа.
Жили они в палатке Пугачева и спали вместе с ним.
Большинству отобранных для прислуживания девушек искренне льстило внимание самозванца, а потому они были готовы и на более близкие отношения… И не отказывали Пугачеву в интимности. Емельян, как правило, развлекался и спал одновременно с несколькими девушками, одной фаворитки ему казалось мало.
Кстати, не всегда жизнь «царских» прислужниц была радостной и беззаботной. Как-то раз одну из девушек уличили в связи с конюхами – и разгневанный на «изменницу» Пугачев велел ее повесить, что и было исполнено.
Татьяна Харлова
Это была очень романтичная и в то же время трагичная история. Он – беглый казак и самозванец, она – совсем еще молодая девушка, дворянка, недавно вышедшая замуж. Как встретились они? И была ли это настоящая любовь?
Все началось с захвата восставшими крепости Нижнеозерной крепости. Комендантом ее был Захар Харлов, по тем временам уже считавшийся немолодым человек 39 лет. Незадолго до вторжения Пугачева на эти земли Харлов женился на 17-летней девушке Татьяне Елагиной. Молодожены еще не успели насладиться счастьем семейной жизни, как пришло известие о приближении самозванца. Харлов отправил жену и ее семилетнего брата Николая в Татищеву крепость к ее родителям (отец Татьяны Григорий Елагин также был комендантом).
Но вскоре повстанцы подошли и к Татищевой… С Григория Елагина заживо содрали кожу, а мать Татьяны была повешена… Страшные зверства творились, но Харлову с малолетним братом Пугачев помиловал – уж очень понравилась ему невысокая, но статная и очень красивая круглолицая девушка…
Так Татьяна стала наложницей Пугачева. Она была не по годам умна – и скоро получила право входить к самозванцу «без доклада» (при дворе самозванного «Петра III» был установлен особый церемониал, приближенный к дворцовому). Приближенные предводителя восстания стали отмечать его сильную привязанность к возлюбленной. Емельян часто приглашал Татьяну к себе, подолгу с ней беседовал. Девушка была не по годам умна, отлично образована, и разговор с ней был интересен простому, но тоже весьма неглупому казаку.
Привязанность к девушке дворянского сословия крайне не нравилась приближенным Пугачева – они боялись, что Татьяна станет ближе всех к предводителю и настроит его против них. Поэтому. Подкараулив момент, когда Емельян отъедет, приспешники самозванца безжалостно расстреляли девушку с малолетним братом. Местные поговаривали, что Татьяна и Николай умерли не сразу, и перед смертью доползли друг до друга и обнялись…
Трагическая история Татьяны Харловой была рассказана Александру Сергеевичу Пушкину, составлявшему «Историю Пугачевского бунта», очевидицей событий, престарелой казачкой Матреной Дехтяревой. Перипетии судьбы несчастной девушки и ее родителей в несколько измененном виде легли в основу повести «Капитанская дочка».
Узнав о гибели своей возлюбленной, Пугачев пришел в настоящее отчаяние – стал сильно выпивать, и жаловался, что без любимой свет не мил. Однако вскоре нашел себе утешение.
Устинья Кузнецова
Вскоре приближенным к Пугачеву казакам надоел весь тот бедлам, который творился вокруг их предводителя. Они решили женить Емельяна, чтобы он забыл свою убиенную возлюбленную и перестал «портить» окрестных девок. Тем более, что незадолго до этого самозванец взял к себе в гарем трех новых молодиц из Яицкого городка, а значит, беспокойство казачьих старшин было обоснованным.
В жены была выбрана 17-летняя казачка Устинья Кузнецова, слывшая красавицей. Емельян поначалу противился обручению – дескать, у него же уже есть венчанная жена – Екатерина II (ведь он же представлялся всем Петром III). Кроме того, у него действительно была первая супруга – Софья. Но все же ближние люди уговорили вождя крестьянского восстания на этот шаг.
Теперь надо было добиться согласия семьи невесты. А вот с этим-то оказалось все сложнее… Несмотря на кажущийся «почет», все понимали, что Пугачев кончит-то плохо… Поэтому выдавать дочь за него – значило бы отправлять ее на верную погибель. Да и самозванчество названного «Петра III» было очевидно, а потом это была сомнительная «честь».
Поэтому когда «императорские» сваты в первый раз подъехали к дому Кузнецовых, отца невесты дома не оказалось, а сама Устинья спряталась от непрошенных гостей в погребе. Во второй раз сваты добились, чтобы невеста вышла к ним – и девушка при встрече покрыла их площадной забористой бранью.
Лишь с третьего раза, наконец, удалось посвататься – со «сватами» прибыл и сам Емельян. Устинья было метнулась к соседям, но ее заметили, вернули. Пугачев подошел к девушке, подарил ей тридцать рублей и поцеловал – та лишь горько заплакала… Отец, Петр Кузнецов, упал на колени и попытался отговорить самозванца от такого шага, упирая на то, что девушку принуждают выходить за него насильно. Но Пугачев только отмахнулся – предводителю крестьян уже хотелось обладать этой красавицей…
Была сыграна роскошная свадьба, гости не расходились до самого утра – пили за здоровье «государя Петра Федоровича и его невесты, а также за его сына Павла Петровича и его невестку Наталью Алексеевну». Свадебный пир продолжался в течение двух дней, жених щедро одаривал новую родню награбленным добром – шубами, золотом. При проходе молодых из церкви в толпу бросали медяки.
В качестве «резиденции» для императорской четы был определен единственный в Яицком городке каменный дом, принадлежавший ранее атаману Бородину.
В этом доме и поселилась новоиспеченная «уральская царица». Царственный жених пробыл с ней всего пару дней, а после уехал «по делам», продолжать осаду Оренбурга. Новую супругу Пугачев не приблизил к себе, как Татьяну Харлову – Устинья была ему интересна только как любовница, но не как доверенный человек. Неграмотная простая девушка ничего, кроме горячих ночей любви, не могла дать своему дерзкому мужу – ей оставалось только томиться в ожидании его приезда.
Впоследствии Кузнецова вспоминала, что за все время их супружества Емельян провел с ней десять дней.
Отъезжая, муж строго-настрого запретил Устинье выходить из дома – возможно, боясь, чтобы ей не сделали какого-нибудь худа. Поэтому в остальное время девушка развлекалась разговорами со своими «фрейлинами» — женщинами, назначенными к ней в услужение из казачьих жен и незамужних девиц. Родственникам также разрешалось навещать «императрицу», но при этом категорически запрещалось садиться с ней за один стол. Также Кузнецова должна была выслушивать ежедневные доклады о положении дел повстанцев.
Разумеется, молодой девушке не были интересны эти сведения, поэтому она выслушивала их без особого внимания, а в ответ повторяла лишь: «Смотрите, не дайте меня в обиду». Вообще беспокойство (и не беспочвенное) о прочности своего положения не покидало «императрицу» ни на один день. Она часто жаловалась подруженькам «Ах, боюсь, чтобы мое счастье не переменилось»…
Во время редких приездов муженька Устинья пыталась выведать у него то, что ей было интересно – правда ли он является подлинным государем (новой супруге Пугачев ни разу не проговорился о своем истинном происхождении), почему он женился на ней, когда у него есть законная супруга – Екатерина. Но Емельян не любил подобных разговоров и в какой-то момент запретил Устинье заводить эти темы.
Среди повстанцев ходили слухи, что после свадьбы Устинья призналась Пугачеву, что она не девственница. Ее возлюбленным был один из молодых яицких казаков. Разгневанный супруг приказал повесить парня – за порочную связь с «будущей императрицей».
Необходимо также заметить, что женитьба Емельяна Пугачева, «истинного императора Петра III», на простой казачке, не могла не вызвать пересудов и сомнений в народной среде. Даже те, кто искренне верил в легенду о «чудесном спасении», стали сомневаться в ее подлинности. Но сам предводитель полагал, что этим актом как бы «соединяется с народом».
Впрочем, многие приближенные крестьянского вождя и много позже вспоминали, что Устинья Кузнецова была чудо как хороша – и перед ней просто невозможно было не устоять. Вот только не довелось этой красавице изведать даже простого женского счастья… Красота принесла ей лишь горе и беды.
Опять Софья
А что же первая жена и дети? В какой-то момент повстанцы захватили Казань и освободили Софью Пугачеву с детьми. Самозванцу стало об этом тут же известно – и он повелел привезти семью к нему в ставку. Старший сын Трофим признал «батюшку» и не смог удержаться от радостного восклицания. А вот у Софьи добрых чувств к супругу, похоже, уже не осталось… На восторг сына она лишь злобно буркнула: «Собака! Неверный супостат!»
Относительно неверности она была абсолютно права – скоро ей своими глазами довелось увидеть мужнин «гарем» — услужливых девиц, исполнявших каждое желание «повелителя». Каково это было видеть законной жене?
Самозванец же, чтобы не «проколоться», объявил, что Софья и дети – это семья некого казака Емельяна Пугачева, много ему помогавшего и убитого за проявленную симпатию к «истинному государю». Поэтому бывшей супруге частенько приходилось выслушивать от девок-прислужниц подробности об интимной жизни «императора».
Одна хвасталась ей своим приближенным положением, другая откровенничала о том, что «государь» любит в постели… Впоследствии, уже на допросе, Софья Дмитриевна признавалась, что ей было крайне досадно слышать такое… Она пошла к мужу и прямо заявила: «Как бы то ни было, а я – твоя жена, а это – твои дети». После этого Пугачев заверил супругу, что никогда ее не оставит своим вниманием и заботой – но только при условии полного молчания, а детей стал часто приглашать к себе в палатку, проводил с ними время и любовался их игрой.
Следствие и суд над Пугачевым. Судьба жен
В какой-то момент в ходе крестьянской войны царскими войсками был взят Яицкий городок – и уже Устинья оказалась под арестом. Ее отправили в Оренбург и подробно допросили об обстоятельствах свадьбы. Есть версия, что руководитель следствия П.С. Потемкин соблазнился на красавицу и взял ее к себе в наложницы.
После окончательного разгрома и поимки Емельяна Пугачева его с первой семьей отправили в Москву на следствие. Туда же направили и Устинью. Две соперницы, две жены живого мужа встретились и вместе разделили горькую участь. Все члены семьи Пугачева были признаны невиновными, однако при этом приказано было сослать их в Кексгольмскую крепость.
Перед отправкой семейства Пугачевых к месту заключения Екатерина приказала привести к себе в покои Устинью – она была наслышана о ее красоте и решила посмотреть на яркую казачку. Но перед ней предстала измученная допросами, измотанная и поруганная несчастная женщина… Холеная императрица, злорадно заключила: «А ты вовсе не так хороша, как о тебе расславили».
Далее узников ожидали долгие годы в крепости. От государства им полагалось содержание – 15 копеек в день, это считалось неплохо, можно было даже купить мяса. Но к сожалению, деньги часто задерживались – и сидельцам приходилось голодать. Узники могли спокойно гулять по двору крепости, но выходить за ее пределы не разрешалось. Трофима, несмотря на малый возраст (10 лет) посадили в одиночную камеру, отселив от семьи.
Комендант Кексгольмской крепости полковник Яков Гофман соблазнился на дочь Пугачева Аграфену – и изнасиловал ее. От этой связи родился сын Андрей, который, не дождавшись определения своей участи (правительство решало, отправить ли его в приют или же оставить при матери) умер в младенчестве. Коменданта вскоре перевели на другое место, и дело замяли.
Скорее всего, с 1810-х годов заключенные числились в крепости лишь формально, так, известно, что Трофиму принадлежал дом в городском посаде. Сестры жили вместе с ним. Но, тем не менее, официального определения по кексгольмским узникам так и не было – их не освободил даже Павел I, искренне ненавидевший все дела своей матери.
Первой умерла Устинья – в 1808 году, дата смерти Софьи Дмитриевны неизвестна, в 1819 году умер Трофим, в 1826 году – Христина, последней – Аграфена, в 1833 году. С ее смертью род Емельяна Пугачева пресекся, прямых потомков у него не осталось.
Всем своим женам и любовницам Пугачев принес лишь боль и разочарование… Официальные супруги двоеженца были вынуждены коротать свой век в заточении, дети так и не обрели своего семейного счастья, не оставили потомства и принуждены были прожить унылую жизнь вечных узников. А многочисленные любовницы… Некоторые поплатились за связь с самозванцем жизнью, некоторые отведали плетей и ссылки. Никому дерзость названного «Петра III» не принесла счастья…
