В 90-е годы Россия бурлила. В ходе приватизации были захвачены в частные руки многие бывшие государственными предприятия. И оказалось, что все имущество оказалось не в руках народа, а в кармане лишь его очень малой части. А сами люди очутились за гранью бедности. Страну в любой момент могла охватить лихорадка другого типа — разозлившийся народ, видя разницу между собой и кучкой разбогатевших, мог пойти против. Ему нужен был враг, который мог отвлечь общественное внимание и направить гнев на другие головы.
Этот враг должен был жить на окраине страны, чтобы начавшаяся война не перекинулась на другие регионы. Кавказские республики идеально подходили на эту роль: множество народностей, как-то мирно уживающиеся друг с другом. Например, ингуши, в то время воевавшие с осетинами. Их конфликт имел территориальные корни: народы делили между собой Пригородный район, что вылилось в вооруженные столкновения.
Однако Ингушетия в ноябре 1991 года провела всенародный референдум, в ходе которого больше 90% населения настояло на образовании Ингушской Республики в составе Российской Федерации. Чечено-ингушетия была разделена на Ингушскую и Чеченскую республики. В дальнейшем поддерживаемый Кремлем ингушский президент Аушев Руслан Султанович нарушил все планы. Он не дал обвинить свой народ в националистических устремлениях и разрушить свою страну. Вступивший на свой пост в 1993 году, главной задачей для себя Аушев считал недопущение начала боевых действий на территории своей республики. Он понимал, что нахождение Ингушетии в составе РФ спасло ее от участи Чечни.
Несмотря на то, что Ельцин буквально разбрасывался суверенитетом, ингуши не повелись и сумели сберечь себя.
Так и не случилась Первая ингушская война. Дагестан в то время затаился и вообще делал вид, что его это все не касается. Таким образом, боевые действия в 1994 году развернулись в Чеченской республике.
