Письмо Сталину – это и надежда, и отчаянный шаг… Иосифу Виссарионовичу писали многие – ведь он в народных глазах ассоциировался с образом доброго и милосердного вождя, который непременно во всем разберется и восстановит справедливость.
Но писали Сталину не только с целью попросить о чем-либо или поблагодарить за оказанные «милости», отправить письмо вождю порой решались и недовольные режимом люди, для которых это был шанс высказаться. Вот только многим пришлось поплатиться за свой отчаянный шаг…
Письмо Михаила Шолохова
Известный писатель, чьи произведения проходят в школах, во второй половине своей жизни не отличался смелостью и следовал «линии партии» — громил коллег по цеху (Синявского и Даниэля) и вообще производил впечатление «конъюнктурщика». Но он был таким не всегда…
Мало кто знает, что в 1933 году совсем молодой еще Михаил Шолохов, только что вступивший в коммунистическую партию, пишет письмо самому И.В. Сталину. В нем он выражает возмущение действиями местных властей – произволом, творимым по отношению к «единоличникам». Шолохов пытался заступиться за выселяемых «кулаков» и единоличников, рассказывал о недопустимом обращении с людьми – кого-то выгоняли на улицу, и люди просто замерзали, кого-то, пытаясь выбить нужную информацию или признание во «вредительстве», жгли огнем или закапывали по грудь в землю. «Особисты» насиловали женщин, избивали допрашиваемых – и так было по всему Вешенскому и Верхне-Донскому районам.
Сталин ответил Шолохову через месяц, написав, что для разбирательства высылает в Вешенскую станицу человека. Признав, что при проведении хлебозаготовок «товарищами» были допущены «перегибы», вождь тем не менее посчитал их действия, в целом, правильными, потому что хлеборобы района якобы саботировали призыв сдать хлеб. Известно, что нормы сдачи хлеба были невероятно высокими, и что многие крестьяне действительно отказывались сдавать зерно в таком объеме – но не из жадности, а в буквальном смысле из-за страха умереть от голода.
В результате руководство районов отделалось просто строгими выговорами и снятием с занимаемых должностей… Впоследствии Шолохов заступался за арестованных в годы большого террора, вновь писал лично Сталину о недопустимых методах НКВД, заявляя о необходимости покончить с «постыдной системой пыток».
Такая смелость «сошла с рук» известному писателю благодаря тому, что его произведения нравились вождю. Например, избежал репрессий и Михаил Булгаков, несмотря на свое «спорное» прошлое и в целом антисоветскую настроенность. Расположение «отца народов» действительно было неким оберегом от ареста и ссылки. Вот только если по каким-то причинам человек терял это расположение – его гарантированно ожидала страшная развязка…
Письмо Федора Раскольникова
Известный революционер и активный деятель ранней советской эпохи, он с начала 1920-х годов стал дипломатом, представляя молодую страну в различных странах, в том числе в Афганистане, Эстонии, Дании, Болгарии. В 1938 году, в самый разгар репрессий, решил не возвращаться по вызову на родину, понимая, что его там ждет гибель.
В августе 1939 года Федор Раскольников пишет свое знаменитое «Открытое письмо Сталину», обвиняя его в установлении тоталитарного режима и развязывании репрессивной в стране. Политический деятель заявлял о полном бесправии советских граждан, о том, что никто не чувствует себя в полной безопасности. Также он обвинял вождя в том, что тот «душит искусство», не давая ему развиваться и обязывая всех воспевать его лично. Письмо было опубликовано только после смерти Раскольникова, тайна которой так до сих пор и осталась нераскрытой…
Существует версия, что до него добрались сотрудники НКВД, супруга политика утверждала, что тот скончался от пневмонии на фоне ухудшившегося психоэмоционального состояния (на момент смерти он проходил лечение в психиатрической клинике). Писательница и мемуаристка Нина Берберова, лично знакомая с Раскольниковым, заявляла, что он покончил жизнь самоубийством.
Предсмертное письмо Николая Бухарина
Николай Бухарин не всегда находился в политической оппозиции по отношению к Сталину. После смерти Ленина он стал близким другом вождя, они общались на «ты». Однако, ближе к концу 1920-х годов Бухарин, как верный ленинец, все чаще стал выражать несогласие с политикой «Кобы» — как дружески называли Иосифа Виссарионовича представители «старой гвардии». Например, он не поддержал коллективизацию, настаивал на эволюционном пути развития, будучи против уничтожения кулачества «как класса».
Политбюро тогда осудило взгляды Бухарина, а он, в пылу полемики, позволил себе несколько резких выражений – назвал Сталина «мелким восточным деспотом». Такого злопамятный вождь не прощал никому и никогда. Старый революционер тут же попал в опалу – и был снят со всех постов. Правда, на дворе тогда был еще 1929 год, поэтому более серьезных репрессий не последовало.
О смелости и внутренней свободе Николая Бухарина могут свидетельствовать и его шаржи на самого Сталина – такие люди в новом государстве вождю были не нужны… Участь «зарвавшегося» политика была определена.
Новый виток репрессий против «старой гвардии» стартовал в 1936 году, первый процесс был над Каменевым и Зиновьевым, в 1937 году добрались и до Бухарина. После ареста он написал личное письмо Сталину с заявлениями о собственной невиновности. Также в этом письме партийный деятель, понимая, что его, скорее всего, расстреляют, умолял заменить расстрел возможностью выпить яд в камере и просил вождя дать ему возможность перед смертью увидеться с последней женой и малолетним сыном. Эти просьбы не были выполнены – Бухарина расстреляли, жену отправили в лагерь, а сына – в детдом, где он был усыновлен новыми родителями и долгое время не имел никакого представления о своем происхождении.
Письмо швеи Анны Павловой
Эта история может показаться фейком, выдумкой в попытке «очернить» образ «великого вождя». Более того, она, скорее всего, покажется недостоверной даже тем, кого нельзя упрекнуть в излишних симпатиях к Сталину. И, тем не менее, все это – чистая правда.
8 марта 1937 года, в Международный Женский день, простая портниха из Ленинграда направляет три одинаковых письма. Одно – лично самому И.В. Сталину, второе – в НКВД Ленинградской области, третье – в Германское консульство.
Письмо было написано чрезвычайно дерзко по тем временам – женщина называла вождя «тираном русского народа», обвиняла его в бедственном положении простых людей, называла советскую власть «бандитской» и требовала отправить ее к фашистам, потому что даже у них лучше, чем здесь. Это легко объяснить – Павлова не верила официальной пропаганде, представлявшей фашистов в негативном свете, а верила «наоборот», искренне считая, что в Германии – лучше. По стилю письма можно понять, что оно написано человеком, доведенным до отчаяния нищетой и неопределенностью. Отправительница не побоялась указать свое имя и обратный адрес. В завершении письма она требовала расстрела, объясняя это тем, что работать в лагерях на бандитскую власть не желает.
Конверт с письмом в тот же день вскрыли на Почтамте и передали «куда следует», в НКВД. В ночь на 20 апреля Павлову арестовали, взяв при обыске в квартире паспорт, переписку и копии «письма антисоветского содержания». Сохранился ее допрос, проведенный в тот же день. На момент ареста ей было 43 года, замужем никогда не была, отец – Николаевский солдат. Вместе с сестрой Анна работала в артели «Конфекцион».
Через два дня Павлова объявила голодовку, потребовав устроить ей скорее «коммунистический суд и отправить к праотцам». Врачи нашли у женщины неврастению в выраженной форме и убедили прекратить голодовку до суда. На следствии из портнихи попытались «вытянуть» признание в «террористической деятельности», но та лишь повторяла свой рассказ о написанных ею письмах и называть какие-либо имена отказалась, заявив, что действовала в одиночку.
Первый приговор Анне Павловой гласил – 10 лет с последующим поражением в правах еще на пять лет. Но прокуратура завернула приговор, посчитав его «излишне мягким». Ведь подсудимая направила письмо в иностранное посольство, а значит, вполне может считаться «пособницей фашистских государств». Дело вернули на доследование, и Анну допросили вновь, постаравшись выудить информацию о цели отправки писем в иностранные консульства. Но женщина ничего нового не сказала, сообщив, что делала это из глубокой ненависти к коммунистическому режиму – в этом она видела единственно возможный метод борьбы – донести информацию о беспределе до иностранных государств.
Второй приговор Анне Павловой гласил – расстрел с конфискацией всего имущества. Когда приставы пришли конфисковать вещи портнихи, то смогли забрать лишь детские кровать и перину (на них из-за недостатка места в комнате спала сама Анна). Больше никаких вещей у несчастной не было…
Анна Павлова была реабилитирована 10 сентября 1998 года в связи с необоснованным привлечением ее к уголовной ответственности и отсутствием достаточных доказательств обвинения.
Ваха Алиев: чеченец, отправивший письмо Сталину
Ваха Алиев ушел на фронт еще подростком, в 14 лет, последовав за легендарным командиром Мовлади Висаитовым. Он проходит через Сталинград, Курскую дугу… И весной внезапно получает послание от брата, который сообщает об объявленных против чеченского народа репрессиях и предстоящей высылке в Среднюю Азию.
Молодой боец был возмущен до глубины души. В отчаянии он пишет письмо самому Сталину, в котором высказывает свое горькое разочарование: «Мы верили в Вас! А вы назвали нас предателями! Мой народ никогда не простит Вам этого!»
Конечно, дерзкое письмо задержали, и вождь его не получил. Алиеву грозил трибунал и расстрел, но его спас командир – Мовлади Висаитов. Юношу отправили в лагерь в Магадане. В 1953 году Ваха вышел на свободу по амнистии и через несколько лет вернулся на родину в Чечню, стал врачом. А его младший брат, написавший когда-то то самое письмо, спровоцировавшее молодого человека на дерзкий поступок, стал кандидатом медицинских наук – первым из чеченцев.
Письмо Кирилла Орловского
Но не все послания Сталину приносили своим авторам лишь горести. Бывали и счастливые исключения. Например, письмо Героя Советского Союза Кирилла Орловского, ставшего на войне инвалидом и вернувшегося в родную деревню, неожиданно получило отклик в душе вождя.
Орловский просил дать ему возможность возглавить самый разрушенный колхоз в области и обещал привести его в порядок, сделав миллионником. Резолюция была положительной – его назначили председателем колхоза «Рассвет». Орловский стал прообразом председателя колхоза Трубникова, сыгранного в фильме «Председатель» Михаилом Ульяновым, а также, предположительно, и его черты были переданы главному герою романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол».
Письма Валентины Караваевой
Актриса с трагической судьбой дважды писала Сталину. Первый раз – еще девочкой-подростком, прося помочь ей «стать артисткой». На удивление – письмо с надписью «Кремль. Сталину» дошло до адресата, и тот решил сделать девочке «роскошный подарок». Вскоре Валентине пришло письмо из Мосфильма с приглашением в актерскую школу при киностудии.
Второй раз актриса напишет вождю уже в 1945-м. За плечами у нее был грандиозный успех после фильма «Машенька» и… страшная автоавария, навсегда оставившая на ее лице шрам. К тому моменту Валентина познакомилась с английским атташе Джорджем Чапменом, который сделал ей предложение и уговаривал покинуть СССР. Караваева понадеялась, что иностранные пластические хирурги помогут ей – и вновь обратилась к Сталину, несмотря на то, что браки с иностранцами, а уж тем более выезд советского гражданина на постоянное место жительства за границу тогда не поощрялся. Но вождь и здесь проявил показное великодушие, разрешив актрисе покинуть Советский Союз. В письме Валентина жаловалась на свою невостребованность на родине, при этом заверяя, что остается верной коммунистической партии.
Однако полученное разрешение на выезд не принесло Караваевой счастья. Лучшие пластические хирурги так и не смогли ей помочь, и она вернулась… Еще при Сталине – в 1950 году. С собой взяла быстродействующий яд – на случай ареста. Но его не последовало – актрису всего лишь «попросили» вернуться в родной город – Вышний Волочек и работать в местном театре. Когда через год она таки вернулась в Москву – самовольно – никаких репрессий также не последовало. Но до конца жизни ее дарование так и осталось невостребованным, спасалась актриса только дубляжом и… домашними съемками. Она сама делала декорации, ставила видеокамеру и… играла те роли, что не смогла сыграть в кино. Отчаянная смелость и преданность искусству, а также благоволение и покровительство Сталина так и не помогли актрисе в жизни…
Кадр из домашней видеосъемки Валентины Караваевой
Письмо И.В. Сталину всегда расценивалось как достаточно смелый шаг – ведь никто не мог предугадать реакции «отца народов». Дерзкие письма в адрес вождя карались сразу и жестоко, как «антисоветские», а письма с просьбами порой удовлетворялись – впрочем, такие «счастливые истории» были (и продолжают оставаться) неотъемлемой частью государственной пропаганды.
