Появившись более полувека назад в местах заключения, такое явление как “пресс-хата” имеет место быть и поныне. Нужно ли говорить, что со временем методы давления на осужденных стали более изощренными, а безопасность их все менее гарантированной.
История
Есть мнение, что первые опыты “прессования” проводились в период, так называемых, “сучьих войн” (1946 — 1956 гг.), когда в борьбе воров новой и старой формации, важным было именно “сломать” последних, принудить к отказу от принципиальных воровских “понятий”. Тогда-то из числа противоборствующей стороны выбирались люди, которые с одобрения администрации наделялись правом вседозволенности над определенной личностью.
Сегодня задачи пресс-хат несколько изменились по мере увеличения перечня запросов администрации на конечный результат: от необходимых признательных показаний заключенного до вымогательства от него денег, а также просто ценных вещей. Но, как и прежде, цель одна — любым доступным способом “сломать” личность, на которую укажут свыше.
Работает в пресс-хате специально подобранный контингент. Сами сотрудники СИЗО или колонии не будут марать руки грязной работой, но, как правило, они всегда будут находиться где-то рядом. Подобная работа поручается особого типа заключенным за определенные преференции. И в этом плане механизм отбора на должность “прессингующего” продуман до мелочей.
Во-первых, главный критерий пригодности — серьезная провинность заключенного, за которую в общей камере ему грозит неизбежная расправа. Это может быть предательство своих же, быстрое признание своей вины, большие задолженности, информация об “опущенности”, любой намек на неуважительное отношение в криминальной среде. Как только человек соглашается на сотрудничество, он попадает в категорию “быков” или “шерстяных”, как их еще называют остальные заключенные.
Во-вторых, внешний вид “быков” должен быть, как минимум, устрашающим. Поэтому выбираются плотные, спортивные мужчин, не особо обремененные интеллектом.
Взамен “быки” получают гарантированную безопасность, возмозможность пользоваться мобильником, и прочие поблажки, а, главное, реальную возможность выйти по условно-досрочному. О желании заключенного сотрудничать с администрацией фиксируется, своего рода, договор на полгода.
Далее, когда наберется группа из трех-четырех человек, пожелавших выполнять “карательные” функции, их сводят в одну камеру. Один из них назначается главным.
Постепенно камера пополняется новичками, зарекомендовавшими себя, как спокойные и тихие. Для них на пол расстилается одеяло, на которое по приказу старшего они должны сесть на корточки. В таком положении новоприбывшие должны сидеть весь день, не заступая за пределы одеяла.
Такое “воспитание” может продолжаться день за днем, пока главный не поинтересуется у кого-либо из них, не хочет ли он отдохнуть, поесть, покурить вместе с ними. Конечно, утомившийся арестант с удовольствием откликается. Однако тут же ему выдвигается условие: нужно взамен стать помощником. А еще, нужно попросить у родственников денег, чтобы положение в камере улучшить до, практически, домашнего. Так, в камере вскоре может появиться телевизор, новый смартфон и прочие блага с воли.
Методы
Когда в подобную камеру попадает человек, от которого требуются определенные признания, его встречают с порога особенно недружелюбно, сразу обозначая ряд претензий. Запрещают курить, сидеть и далее по списку. Атмосфера нагнетается, заключенному становится не по себе.
Возможны угрозы, что запечатлеют на камеру телефона непотребные снимки с этим человеком и разошлют их по камерам, что понизит его статус в тюремной иерархии. Что распустят слухи о причастности его к предательству, к педофилии, что равносильно подписанию себе смертного приговора.
Далее в ход может идти уже давление физического характера, насилие и пытки. Как вариант, для ускорения процесса соглашательства используют “полторашки”. Полуторалитровые пластиковые бутылки наполняют водой и ими бьют человека. Следов побоев на теле после такого приема не остается, но пара ударов по голове еще надолго оставляет в ней неприятный гул.
По мере продолжения подобных манипуляций смотрят, не пора ли перейти к делу и предложить ряд условий, чтобы весь этот ужас прекратился и человек вышел из “карательной” камеры живой-здоровый и с не подорванной репутацией. Если заключенный, упорствует, то процедура может затянуться.
Возможен и другой вариант развития событий, когда заключенному достаточно просто внушить ряд нужных действий, и он “ломается” быстро и безболезненно. Ему обещают вероятное УДО, которое на деле маловероятно, но человек, будучи испуганным, охотно в это верит и уже готов исполнить требуемое от него.
При всем этом, администрация СИЗО или колонии, с чьей подачи существуют пресс-хаты, как правило, не несут никакой ответственности. Ситуации с осложнениями в виде гибели осужденного или серьезной травмированностью объясняются неизбежными конфликтами между зэками. Жизнь человека, пусть оступившегося, но отбывающего, тем не менее, свое наказание, как и прежде, ничего не стоит.
