«Фашистята» и«немчики» . Судьба детей, рожденных от немцев в СССР и Западной Европе ?

Всюду жизнь… Это не только название картины, но и непреложный факт. Даже в годы войны люди влюблялись, рожали детей… В том числе и от немецко-фашистских захватчиков. Долгие годы об этом не принято было говорить, но все же интересно разобраться: что стало с малышами, рожденными русскими матерями от немцев? Как относились к этим женщинам их близкие и односельчане? И каким было отношение к «бытовому коллаборационизму» в западных странах? Попробуем разобраться!

Насилие или нет? Истории любви

Изнасилование женщин на захваченных территориях – обычное дело для военного времени. Согласия несчастных никто не спрашивал. Впрочем, чаще случалось косвенное насилие – видя напор захватчика, женщина соглашалась на половой акт из страха или же в надежде на какие-то дивиденды – например, защиту своей семьи и детей, еду или одежду. Разумеется, когда советская армия вступила на территорию Германии, там повторилось то же самое.

Между немецкими солдатами и офицерами и русскими девушками порой вспыхивали настоящие сильные чувства. Впечатляет история Марии Васильевой и Отто Адама. Он – обер-лейтенант, начальник оружейного склада в оккупированном Рыльске. Она – секретарша немецкого штаба и, по совместительству, партизанка. Когда немецкий офицер узнал тайну своей возлюбленной, то стал ей помогать, а потом и вовсе сбежал вместе с ней в партизанский отряд. К сожалению, эта история закончилась трагически: пара покончила с собой, будучи окруженной немецким карательным отрядом.

Были и истории со счастливым концом. Так, в 1943 году на капустном поле познакомились украинская крестьянка Феня Острик и немецкий унтер-офицер Вильгельм Дитц, шедший из госпиталя. Знакомство скоро переросло в бурный роман, причем чувства были обоюдными. Девушку привлекло то, что молодой солдат не был похож на агрессора – широко улыбался, вел себя прилично и вежливо. Поскольку в школе Фене неплохо давался немецкий, между ними не выросло языкового барьера. Дитц стал помогать возлюбленной – спас ее от депортации в Германию. Даже родители девушки благословили молодых.

Наконец, война закончилась – и немецкий унтер-офицер решил остаться в России. На родине его стали считать без вести пропавшим. Однако существовала большая проблема: как представить скрывавшегося от посторонних глаз Вильгельма односельчанам? За такое влюбленных могли просто растерзать!

Оставалось скрываться на чердаке: Дитц сидел там днями и ночами и потихоньку учил русский, чтобы впоследствии «сойти за своего». Достигнув успеха, он стал изредка спускаться вниз, общаться с селянами, которые знали его как Василия Доценко, мужа Фени. Он представлялся киевлянином, рассказывал, что работает в городе, а в деревню к жене лишь наведывается – так посторонним объяснялось регулярные отсутствия. Жить не скрываясь совершенно Вильгельм все же опасался.

У молодой семьи родился сын Павел. Долгие годы отец семейства скрывался от посторонних в специально выстроенной мансарде. Ребенку говорили: так нужно, так сложилось… Сын узнал историю отца лишь после смерти матери: Вильгельм рассказал уже взрослому молодому человеку о том, что он наполовину является немцем. В конце 1980-х годов у Дитца уже были внуки, он разыскал свою родню в Германии и навестил их. Увидел в родном городе на церкви свое имя в числе убитых и попросил его убрать, но священник отказался, произнеся: «Вы были убиты». И Вильгельм согласился – ведь он действительно тогда умер для прошлой жизни…

Но вернемся к нашей теме. Интересно, что контакты с русскими девушками не очень одобрялись самим немецким начальством. По причине «неполноценности» славянской расы и недопустимости «смешивания кровей». Решившемуся на связь солдату могло грозить серьезное взыскание и даже полевой суд. Но, конечно, на практике такие романы зачастую игнорировались и «прощались».

Бордели

На оккупированных территориях нередко организовывались специальные бордели для немецких военнослужащих. Однако их было совсем немного – русские девушки не соглашались на подобную работу, а тех, кто и до войны занимался проституцией, не хватало для удовлетворения потребностей. Иногда «жриц любви» специально привозили из Франции и Польши – такой бордель функционировал в Смоленске.

В такие заведения набирали и русских – зачастую принудительно. Соглашались на это лишь те, кто находился в совсем безвыходном положении. Для развлечения солдат создавались даже кабаре, танцовщицы в которых, удовлетворив немцев морально, удовлетворяли и физически. Такие кабаре могли даже гастролировать по оккупированной территории.

В борделях работали посменно по 20-30 девушек, в день каждая из них «обслуживала» до нескольких десятков солдат и офицеров. В некоторых заведениях работницы получали зарплату (она могла доходить до 500 рублей), в некоторых же оплата могла быть натуральной – продуктами питания.
На отношения ради хлеба соглашались и простые женщины. Немецкие солдаты позже вспоминали, что их товарищи часто отправлялись за пару километров от фронта с буханкой хлеба – и находили согласных провести ночь за такую плату. Порой известная немецкая «прижимистость» давала о себе знать и после «акта» солдат вполне мог отрезать от той самой буханки лишь пару ломтей в качестве оплаты…

Специальные кабинеты для «утех» были при многих ресторанах и столовых для немецких военнослужащих. За дополнительную плату обслуживающий персонал заведения общественного питания – поварихи, посудомойки, уборщицы – были готовы оказать интимные услуги.
Порой на связь с немецкими офицерами девушки шли специально – для добычи необходимых сведений и передачи их подпольщикам. Правда, после войны таких «коллаборационисток» могли и осудить на тюремный срок… Полковник КГБ Зоя Вознесенская в своих мемуарах вспоминала историю некой девушки Ольги – информатора подполья. Она проводила вечера в компании немецких офицеров, а потом доносила все услышанные сведения в штаб. Однако после войны кто-то донес на нее как на «фашистскую подстилку» — и Ольгу арестовали. Только через несколько месяцев она смогла добиться справедливости и отмены приговора.

Дети от немцев

Разумеется, от половых связей немецких солдат и офицеров с русскими женщинами рождались дети. Какова была их судьба, как относились к ним и их матерям?
Интересно, что немецкое правительство, поначалу всячески осуждавшее связи с русскими, впоследствии изменило свое мнение – видимо, поняв, что препятствовать таким связям попросту невозможно. В итоге родившим от немецких солдат полагались ежемесячные алименты в размере нескольких десятков рублей.

Конечно же, окружающие, знавшие о происхождении ребенка, могли проявлять недружелюбие по отношению к его матери и ему самому. Малышей пренебрежительно называли «фашистятами» и «немчиками», самих женщин – «немецкими подстилками» и «шоколадницами». Некоторые за связь с немецко-фашистскими оккупантами получали и реальные сроки. Но все же в целом отношение к такому бытовому коллаборационизму в СССР было скорее спокойным – чего на войне не бывает. Выделения женщин, имевших детей от немцев, в отдельную категорию преступниц не было.

В военное время девушек, замеченных в связи с фашистами, могли и расстрелять – документы немецкой разведки сохранили сведения о таком массовом расстреле коллаборационисток в Харькове. Но после войны никаких специальных преследований именно данной категории населения не наблюдалось.

Тем не менее, после прихода советских войск жительницы оккупированных территорий, имевшие детей от связей с немцами, часто кончали с собой или же убивали малышей – топили, разбивали головы камнями. Описание таких случаев можно найти в мемуарах очевидцев. Делалось это из страха расправы, общественного порицания…

Дети женщин, репрессированных за коллаборационизм, отсылались в детские дома. Но массовой компании по высылке всех «немчиков» в приюты не было, хотя именно это предлагал в личном письме Сталину журналист, заместитель Молотова и бывший посол СССР в Лондоне Иван Майский.
Некоторым женщинам удавалось избежать преследования и общественного порицания, спасти себя и своих детей от позора, раздобыв нужные документы. Они выдавали себя за семьи погибших партизан, за беженцев и т.д.

Некоторые матери с детьми, рожденными от оккупантов, переехали в Германию. Кого-то угнали насильно, не шли и добровольно. По разным подсчетам, от 700 тысяч до одного миллиона человек избежало последующей репатриации в Советский Союз, и среди них, разумеется, также были дети немецких солдат и их матери. Встречались и счастливые семьи.

Ситуация в Западной Европе

На первый взгляд сложно поверить, что на просвещенном и толерантном Западе все было намного жестче.

Известно, что во Франции, в свое время сдавшейся нацистам практически без боя, женщины, замеченные в регулярных связях с немцами, подвергались публичному остракизму. Им выстригали волосы, рисовали на лице и теле свастики и под насмешки проводили по улицам – иногда даже обнаженными. Такая судьба ждала и тех, кто имел детей от связи с нацистами. Многие после пережитых издевательств кончали жизнь самоубийством.
\Около 18 тысяч женщин было осуждено на тюремные сроки до года. Казалось, не девушках, уступивших в свое время насильникам, пошедших на связь с немцами ради куска хлеба, хотели просто отыграться…

В Нидерландах над женщинами, имевшими связь с нацистами, также издевались: изваливали в грязи, брили или же красили волосы в оранжевый. После объявления победы в результате уличных самосудов было убито около 500 девушек.
В Норвегии приблизительно пять тысяч женщин было осуждено на тюремный срок, а их дети – отправлены в дома для душевнобольных, где над ними ставились различные опыты, проверялись новые лекарственные препараты. В психбольницах дети немецких солдат и офицеров содержались вплоть до 1960-х годов. Только в 2005 году правительство страны признало эти действия ошибочными и жертвам была выплачена компенсация, правда, в размере всего 3000 евро.
Случаи убийства коллаборационистками своих детей, прижитых от немцев, встречались и на Западе. Например, данный сюжет лег в основу рассказа Сомерсета Моэма «Непокоренная».

Известные люди

От связи с немецким офицером родилась знаменитая «темненькая из Аббы», солистка легендарной группы Анни-Фрид Лингстад. В младенческом возрасте она была вывезена из Норвегии в Швецию – ее мать опасалась, что в родной стране девочку отнимут.

Матерью девочки была 19-летняя девушка Сюнни Лингстад, а отцом – Альфред Хаазе, немецкий военнослужащий. Оставляя свою возлюбленную при отступлению, мужчина так и не узнал о ее беременности. Мать Анни умерла в возрасте 21 года, и девочку воспитывала бабушка. Отец же увидел дочь впервые лишь в 1977 году.

В настоящее время Анни-Фрид проживает в Швейцарии, активно занимается благотворительностью. Музыкальную карьеру закончила в 1986 году и в редких интервью признается, что не собирается возвращаться к прежней деятельности.

Количество детей. Розыски в наше время

Сколько же всего детей было рождено советскими женщинами от немецких солдат и офицеров? Разумеется, точных подсчетов никто не вел. По предположениям историков, цифра колеблется от 50 до 100 тысяч человек. Для сравнения – во Франции таких детей родилось приблизительно 200 тысяч, а в маленькой Норвегии – 12 тысяч.

Интересно, что некоторые немцы, оставившие в Советском Союзе своих детей, в 1990-е и 2000-е стали интересоваться их судьбой, пытались разыскать. Однако реакция с обратной стороны не всегда была положительной. Известен ответ сына немца, найденного родным отцом в 2011 году:

«Он не отец мне, а сволочь фашистская, маму мою все равно, что изнасиловал».

Его мать жила в Нарве, на руках был маленький ребенок, который тяжело заболел. В такой ситуации женщина приняла ухаживания обозного ефрейтора и забеременела. Впоследствии старший ребенок умер. Когда пришла Красная Армия, молодая мать с малышом сбежала из деревни, боясь доноса.
Случалось и наоборот – когда дети, рожденные немками от русских солдат, разыскивали своих отцов. Курт Блаумайстер, дитя войны, долго разыскивал биологического родителя, но безуспешно. Это и немудрено – ведь ему было известно только имя – Володя. Больше ничего мать не знала. Однако Блаумайстер не сдался и на пенсии стал профессионально заниматься розысками людей в России. Он не раз помогал уже глубоко пожилым бывшим немецким военнослужащим отыскать своих детей – но, те, как правило, совершенно не хотели знаться с биологическими отцами… Занимается Курт Блаумайстер и розысками останков погибших солдат.

В 2009 году режиссер Вера Глаголева сняла художественный фильм «Одна война», посвященный судьбе женщин, родивших детей от оккупантов. Информацию для съемок собирали буквально по крупицам – большинство даже спустя многие годы не желали распространяться о прошлом… На премьеру фильма никто из женщин, чьи судьбы легли в основу сюжета, не приехал – страх общественного осуждения и неприятия глубоко засел в их душах…

Кадр из фильма «Одна война»